Так для чего в Россию завозят кенийских гастарбайтеров

Сообщение о том, что власти Кении планируют направить в Россию для трудоустройства 10 тысяч своих граждан, в экспертном сообществе вызвала плохо скрываемое недоумение. Никаких проблем российского рынка труда импорт такой рабочей силы не решит, зато еще более усугубит имеющиеся миграционные проблемы.

О заключении соглашения с Россией, предусматривающего «создание 10 тысяч рабочих мест», 11 января сообщил кенийский портал Nairobi Wire. Поводом для этого сообщения стали переговоры исполнительного директора британской рекрутинговой компании GR8 Recruitment Ли Мэддена с главным секретарем Государственного департамента по делам диаспоры Кении Розелин Нджогу по поводу экспорта трудовых мигрантов для работы в здравоохранении, гостиничном бизнесе, сельском хозяйстве и морском транспорте. В заключении к этой новости и появилась информация пресс-секретаря президента Хусейна Мохаммеда о планах Саудовской Аравии нанять в Кении 2500 медсестер и медработников, а также подписании кенийскими властями соглашений о приеме 10 тыс. трудовых мигрантов с Россией, 3 тыс. сельскохозяйственных рабочих – с Израилем и 20 тыс. строительных – с Сербией.

Вскоре появились подробности о том, откуда вообще возник этот проект и кто является его автором. По данным RT, придумал его предприниматель и основатель сообщества «Министерство Африки» Михаил Ляпин, который давно работает в Кении и является специалистом по ведению бизнеса в Африке. В прошлом году он со своим партнёром Егором Подворным разработал концепцию проекта и начал переговоры с заинтересованными в импорте мигрантов структурами в России. А затем – с правительствами различных африканских стран, самой заинтересованной из которых и оказалась Кения. В настоящее время проект межгосударственного соглашения по экспорту рабочей силы из Кении в Россию находится на финальной стадии согласования и подписания. Он предусматривает подбор трудовых мигрантов, их обучение русскому языку, адаптационные курсы и трудоустройство в российских компаниях, которые заинтересованы в импорте кенийской рабочей силы.

На первый взгляд, особых вопросов этот проект не вызывает. Во-первых, речь, по словам самого М. Ляпина идет не о бесконтрольной миграции, а «скорее, о привлечении людей на конкретные рабочие места вахтовым методом», что предполагает последующее возвращение трудовых мигрантов к себе на родину. Во-вторых, российский рынок труда действительно испытывает сегодня довольно острый дефицит рабочей силы, а Кения, население которой составляет 60 млн чел., способна его хотя бы отчасти покрыть. В-третьих, сам по себе объем предполагаемого импорта кенийской рабочей силы в размере 10 тыс. человек на фоне миллионных потоков трудовой миграции из среднеазиатских стран СНГ, казалось бы, невелик и существенного влияния на объемы трудовой миграции оказать не должен.

Однако при ближайшем рассмотрении ни один из этих аргументов критики не выдерживает, а сам проект представляет собой для России большую опасность. В том, что речь идет именно о вахтовой, а не о бесконтрольной миграции, не уверен и сам М. Ляпин. Недаром в его комментарии по этому поводу присутствует слово «скорее». Механизм возвращения трудовых мигрантов на родину должен был четко прописан в соглашении, которого пока никто, судя по всему, не видел. Не случайно о вахтовом методе в материале RT говорится очень неопределенно. Дело в том, что сам М. Ляпин и его партнеры находятся в Африке, в связи с чем их, помимо заработанных денег, волнует лишь то, как этот процесс выглядит с точки зрения местных обществ и правительств, а отнюдь не те социальные последствия, которые он будет иметь для России. В отсутствие обязательного механизма возвращения любая «вахтовая» миграция очень быстро превращается в регулярную, а затем и в постоянную.

Небольшие объемы миграции, которые предусмотрены готовящимся соглашением, обманывать не должны. Это лишь первый шаг, за которым последует расширение миграционного потока. «После пилотного проекта, – отмечает М. Ляпин, – уже будем совместно с государственными органами стран и с привлечением нашей стороны принимать какие-то решения об увеличении объёма привлекаемых сотрудников». Более того, он намерен масштабировать проект и распространить его на другие африканские страны, что приведет к кратному увеличению объем иммиграции. Численность населения Африки (1,4 млрд на 2023 г.) в десять раз больше, чем России. На континенте продолжается демографический взрыв, завершения которого не видно. Средний уровень рождаемости в Африке – 4,2 ребенка на женщину репродуктивного возраста, тогда как в России, по данным за прошлый год, – 1,45 (для простого замещения поколений он должен составлять 2,15). В Субсахарной (Черной) Африке, откуда в Россию и собираются импортировать рабочую силу, это показатель еще выше. В Нигере, например, он составляет 6,7 ребенка на женщину, а в Чаде и Сомали – 6,1.
Из трудоизбыточных стран население, как показывает опыт США, Евросоюза, да и бывшего СССР, где эпицентром высокой рождаемости является Средняя Азия, всегда стремится в трудонедостаточные. После появления в России существенной по численности африканской диаспоры (а при наличии постоянной трудовой миграции это является лишь делом времени) миграционные связи с Черным континентом, как гласит сетевая теория миграции, приобретут самоподдерживающийся характер. Приехавшие в Россию африканцы будут «перетягивать» к себе соплеменников, находя для них жилье, работу и обеспечивая первичную адаптацию в новых условиях. Ровно то же самое произошло с трудовой иммиграцией в Россию из Средней Азии, которая в советский период вообще отсутствовала, а сейчас является главным источником иностранной рабочей силы. Как следствие, численность, например, таджиков в некоторых регионах ЦФО, по данным переписей, существенно заниженным, выросла после распада СССР в 30 раз.

Ни суровый климат, ни проблемы с языком и адаптацией к местным социальным и культурным условиям препятствием для массовой иммиграции из Африки в Россию не являются. Климат Канады тоже далек от африканского и очень схож с российским. Тем не менее численность населения Канады африканского происхождения, по данным переписи 2021 г., составила 1,5 млн чел., что составляет 4,3% ее населения.

Для резкого увеличения численности африканской диаспоры в России необходимо лишь обеспечить «прокладку» соответствующих миграционных маршрутов, что и будет сделано после заключения соглашения о трудовой миграции с Кенией. А поскольку население Африки к 2050 г., по прогнозам ООН, удвоится, то поток иммиграции из нее в Россию в случае «успешной» реализации этого соглашения будет только нарастать. Продолжающийся демографической взрыв, усиление антропогенного воздействия на окружающую среду и ее деградация, а также неспособность местных экономик прокормить быстро растущее население будут этому только способствовать.

В 50-е гг. прошлого века страны Западной Европы, столкнувшиеся в условиях быстрого экономического роста с дефицитом рабочей силы, запустили программы трудовой иммиграции. Вначале из Южной Европы, а затем из Северной Африки, Ближнего Востока и других регионов третьего мира. Трудовая миграция вначале также рассматривалась ими как «вахтовая». Считалось, что, поработав в развитых странах Западной Европы, мигранты вернуться к себе домой. Однако с началом энергетического кризиса 1973 г. оказалось, что возвращаться домой мигранты вовсе не стремятся, так как в Европе условия жизни гораздо лучше. В итоге части мигрантов было разрешено остаться, на чем активно настаивал заинтересованный в них бизнес. Затем были запущены программы «воссоединения семей», после чего иммиграция из трудовой окончательно превратилась в гуманитарную, ничего общего с потребностями рынка труда не имеющую. Последствия этого не заставили себя долго ждать. По данным на 2009 г., неевропейское население, включавшее 4-7 млн арабов и от 3-5 млн негров, составило около 22% жителей Пятой Республики, а в 2020 г. число «небелых» детей, рожденных во Франции, достигло 46% от всех новорожденных.

Россию, которая и без того не знает, что делать со среднеазиатской иммиграцией, через несколько десятилетий ожидает та же самая судьба. Никаких проблем рынка труда, заинтересованного в квалифицированной русскоязычной рабочей силе, африканская трудовая иммиграция не решит, лишь усугубив и без того сложную миграционную ситуацию. В итоге бизнес, организовавший эти миграционные потоки, заработает на них деньги, а российское общество и государство столкнутся с новыми вызовами в условиях еще более сложного этнорасового состава населения.