Как капитан Григорий Орлов создал Российскую империю, а поручик Голицын ее профукал

В 1916 году в штабе командующего Черноморским флотом Колчака получили информацию о британской новинке — «судах-ловушках». Дело в том, что германские подводные лодки не любили тратить дорогостоящие торпеды на мелкие суденышки, а всплывали и уничтожали их артиллерийским огнем. Поэтому специальные британские «суда-ловушки» оснащали парой малокалиберных орудий, которые на близком расстоянии уничтожали всплывшие лодки.

Колчак немедленно приказал переоборудовать в ловушки четыре частные парусно-моторные шхуны. Назначенные командовать ими офицеры приказали перекрасить борта шхун в шаровой цвет (цвет боевых кораблей) и рангоут «выправить по-военному». В итоге германские подводники чуть не лопнули со смеху, увидев русское «маски-шоу».

В 1896 году инженеры Обуховского завода дали морякам превосходные 305/40-мм/клб пушки, способные стрелять на 10,8 км при угле 10° и 15 км при угле 15°. Однако наши адмиралы на учениях стреляли на 4—6 км, а дальше даже таблиц стрельбы не составляли. Посему орудийные станки изготовлялись с углом возвышения 10—15°. Пришли большевики и задрали стволы до 45°, благодаря чему старые снаряды летели на 26 км, а новые обтекаемой формы — на 30 км.

Оппонент возмутится: «Да тогда на 20 км было невозможно попасть!» Верно. Приборы управления стрельбой на 20—30 км появились в конце 1920-х — начале 1930-х годов. Но технологии их изготовления были известны еще в конце XIX века. То есть дай царь указание и деньги инженерам, и к 1900 году были бы созданы ПУСы на 20—30 км.

Ну а главное, наши адмиралы не понимали, что основная задача корабельных орудий главного калибра — не стрельба по маневрирующим быстроходным крейсерам на дальность 20 км, а уничтожение площадных целей. Речь идет о портах, забитых транспортными и боевыми кораблями, и складами на берегу; сталелитейных и пороховых заводах; да и просто административных и индустриальных центров, расположенных у береговой черты на расстоянии 20 км.

Хайрем Максим привез в Россию свой пулемет в 1887 году, а уже в следующем году из него лично стрелял император Александр III. Ему пулемет понравился, а генералам нет — уж больно быстро стреляет!

Главный русский военный теоретик генерал Драгомиров ерничал: «Пулемет был бы хорош, если бы солдата нужно было убить три или четыре раза. Но, увы, его достаточно убить один раз». В 1904 году в русской армии в Маньчжурии были пулеметы Максима, «целых восемь штук». Были и сотни тачанок. Но потребовалась революция, чтобы пьяные махновцы и луганский слесарь Клим Ворошилов без каких-либо переделок водрузили «Максим» на тачанку. И помчалась боевая колесница по всей бывшей Российской империи.

Подобных случаев я могу привести тысячи. Но зачем? В мире нет больше ни одной такой страны, где бы офицеры и генералы за 15 (!) лет — с 1905 по 1920 год — ухитрились проиграть подряд три больших войны: с японцами, немцами и с собственным народом. В эмиграции офицеры оправдывались, мол, каждый раз нам мешали воевать большевики. Ну а кто вам, господа, мешал 1922 по 1939 год воевать в Албании, Латинской Америке, Китае, Испании, Финляндии и т.д.?

Грамотные офицеры-эмигранты нужны в любой армии. Убежал князь Андрей Курбский в Польше без гроша в кармане и тоже там стал воеводой и владетельным князем. В Западной Европе XV—XVIII веков половина полководцев были эмигрантами. Да и в России свыше двух третей фельдмаршалов были эмигрантами. А вот белогвардейским офицерам и генералам никто и нигде не доверял и полка, я уж не говорю о дивизии. Так, в Испании Франко принимал полковников и генералов бывшей царской армии в должность не выше лейтенанта.

А, может, автор несправедлив к русским офицерам? Ведь были же у нас Суворов, Кутузов, Потемкин, братья Орловы и др. Так это были люди другой формации, с другим уровнем мышления. До 1825 года господа офицеры понимали, что Россия дала им оружие не только для защиты от внешнего врага, но и для защиты своего народа от некомпетентной власти.

В итоге монархия в России в XVI — начале XIX веков была в большинстве случаев выборной. Стрельцы выбрали на царство Бориса Годунова, польские хоругви и казаки — Лжедмитрия I, тушинские казаки — Михаила Романова, стрелецкие сотни — царевну Софью, «потешные» — Петра I, гвардейские полки — Екатерину I, Анну Иоанновну, Елизавету Петровну, Екатерину II и Александра I.

Николай I учел это и, подавив восстание декабристов, вместо того, чтобы заняться кардинальными реформами в стране, начал делать из офицеров храбрых, но не рассуждающих болванов. Характерный пример — Алексей Вронский из романа «Анна Каренина». Толстой представил его как умного, воспитанного офицера гвардии. Увы, круг интересов Вронского предельно узок: попойки, театр, балы, романы с чужими женами, фрунт, скачки. Прикажет начальство изучить пулемет Максима или 21-см гаубицу Круппа, изучит досконально. Не прикажут, никогда не поинтересуется.

В русской гвардии 1825—1914 годов физически не могло быть офицеров, штудировавших Руссо и кодекс Юстиниана, и писавших трактаты по баллистике. Это вам не артиллерийская школа в Валансе.

Вронский уезжает на Балканы воевать с турками. В 1879 году он вернется полковником с несколькими крестами на груди. В 1905 году положит дивизию под Мукденом, а в 1914 году — корпус под Танненбергом.

Политикой господам офицерам заниматься было недосуг, и они, в отличие от своих славных дедов и прадедов, не понимали, что вытащить страну из грязи возможно лишь двумя способами — или военным переворотом, или всенародной революцией. В первом случае погибнут десятки, максимум, сотни людей, а во втором — миллионы.

В 1894—1903 годах был последний период в истории России, когда можно было произвести военный переворот, назначить нового императора или провозгласить республику, что не принципиально, и приступить к глубоким реформам — переделу земли, индустриализации страны, перевооружении армии и флота, и т.д.

Было ясно, что Николай II и окружавшие его великие князья править Россией не в состоянии. Нужны были новые Орловы, Потемкины, Кутузовы.

Увы, в России их не оказалось — правили бал Вронские.

После 1904 года первая революция и еще более кровавая гражданская война в России стали неизбежны.

Александр Широкорад, военный историк, писатель, публицист – для Агентства ФинЭк

Автор
Александр Широкорад, военный историк, писатель, публицист
военный историк, писатель, публицист

Александр Широкорад, военный историк, писатель, публицист

Автор более сотни книг по артиллерии, военной технике, истории
Похожие статьи