Утечка мозгов? Посол нашел решение!

В начале 2015 года Герман Греф - глава крупнейшего банка страны, а до того министр экономического развития, что предполагает его осведомленность в проблемах страны, достаточно резко заметил: «Самый страшный наш экспорт и самый большой наш экспорт…это «утечка мозгов»…Экспорт безвозвратный, к сожалению».

Пессимистическую оценку два года спустя поправил посол России в США Анатолий Антонов. После встречи с учеными (в основном эмигрантами из России) в стране пребывания он пришёл к сенсационному выводу: «Замечательные, талантливые люди…чтобы эти талантливые люди работали в РФ, нужно, наверное, создать определенные условия. Я сказал бы так: лучшие условия, чем в США». Такое открытие под силу только доктору политических наук, кандидату экономических наук и непременно на основании личной встречи.

Вывод действительно неоспоримый. Но как создать требуемые условия? Посмотрим, к чему надо стремиться, что подравнивать. Возьмем заработную плату. Открываем интернет и задаем поиск. Он выдает, что в университете США профессор получает от 70 до 200 тысяч долларов в год. Похоже на неприкрытую пропаганду, хотя такие же цифры в различных вариантах встречаются практически во всех результатах поиска. А вот история конкретного научного сотрудника, получающего 115 тысяч (приведен «скан» расчетного листка из налоговой). Правда, различные вычеты в виде федерального налога, налога штата, пенсионных отчислений и медицинской страховки «откусывают» почти 30 тысяч или 25 %. Но «возвраты» налогов снижают сумму вычетов из зарплаты до 20%. Жалко, конечно, но и остается немало.

А вот наши цифры. По данным Росстата средняя зарплата ученого 53800 рублей. По курсу около 940-950 долларов. В год получается 10-12 тысяч. И вроде бы даже неплохо, особенно на фоне заработков в других профессиях. Тем более, что как нам разъяснили, в науку идут не за деньгами, а по велению сердца и в результате особого склада ума.

Но как утверждают исследователи именно этой проблемы – а «утечка мозгов», действительно проблема, признаваемая на всех уровнях - дело даже не в «уровне» заработков, а в том, что на эти деньги практически невозможно жить. Особенно молодым. Если у большинства «старой» профессуры сохранились квартиры, полученные в прежние времена, то начинающим приходится рассчитывать только на ипотеку или съемное жилье. Суммы по этим позициям аналогичны и, например, в столице практически равны заработку будущего светила, которое при таких условиях вполне может погаснуть, не успев засиять в полную мощь. (В Москве за скромную квартиру отдают 40 -50 тысяч, в провинции меньше, но там и заработки другие). А еще в молодых семьях, как утверждает наука демография, дети рождаются намного чаще, чем у маститых академиков. И это тоже не только радость, но и расходы.

Позвольте, но ведь мы еще со времен всезнающей газеты «Правда» знаем, что за океаном квартиры чудовищно дороги. Действительно недешевы. Но, например, молодым ученым, окончившим университет и оставшимся работать в alma mater, в подавляющем большинстве случаев предоставляется квартира на льготных условиях из фонда учебного заведения. Там почему-то понимают, что при начальном заработке 16-18 тысяч долларов в год о найме квартиры думать сложно даже при наличии IQ выше среднего.

И это только условия, касающиеся материального обеспечения самого ученого. И хорошо, если речь идет только о тех отраслях науки, где для творческих успехов достаточно компьютера, бумаги и авторучки. А что делать с химиками, физиками, астрономами? Им же нужны лаборатории с замысловатыми склянками и дорогими реактивами, адронные коллайдеры, радиотелескопы. А океанологам того пуще – океанские суда и длительные экспедиции! Без них никак не обойтись и никого результата добиться невозможно. За океаном эти вопросы решаются полегче, что и привлекает творческую молодежь.

В науку действительно в подавляющем большинстве идут не за заработками, а за возможностью реализовать свой творческий потенциал. Нобелевский лауреат Жорес Алферов в этой связи печально заметил, что у нас основная проблема все-таки не в финансировании, а в невостребованности результатов исследований экономикой и общественностью. А нередко невозможностью их получить из-за отсутствия экспериментальной и исследовательской базы.

Вот такие условия нам надо «подровнять». Правда, посол, будучи все-таки по своей «основной» профессии дипломатом, заметил, что у нас «делается очень много» для науки. 

Наверное, действительно, много. Но, можно предположить, далеко не все. Иначе бы не было письма 400 академиков на имя Президента, в котором они формулируют реальные предложения, которые могут помочь отечественной науке. Или как минимум не мешать.

Михаил Беляев, ведущий аналитик Агентства СЗК

Автор
Михаил Беляев
кандидат экономических наук, ведущий аналитик Агентства СЗК

Михаил Беляев

Автор аналитических и публицистических материалов по актуальным проблемам российской экономики, а также международных экономических отношений
Похожие статьи